Люди

Денис Урубко. На вершинах альтруизма и эгоизма

Денис Урубко во французских Альпах. Источник: facebook.com/denisurubko

Денис Урубко во французских Альпах. Источник: facebook.com/denisurubko

На короткое время он стал героем. Потом антигероем. Он поднялся на многие восьмитысячники: покорил Эверест, Аннапурну, Броуд-Пик, Нанга-Парбат, всходил на Чогори летом. Денис Урубко — выдающийся покоритель Гималаев, россиянин с польским паспортом, влюбленный во Вроцлав.

Январь 2018 года. Именно тогда многие в Польше впервые услышали , что есть такой человек, как Денис Урубко: что он занимается альпинизмом и в этом гениален. Но тогда никто не говорил о рекордах, о покоренных вершинах — речь шла лишь о его невероятной спасательной операции. Вместе с Адамом Белецким, другим гималаистом (так называют в Польше высокогорных альпинистов), он отправился к вершине Нанга-Парбат на помощь Элизабет Револь. Они поднимались в темноте, в бешеном темпе — хотя позже Урубко скажет, что это было вовсе не так эффектно, как писали СМИ, — и в итоге спасли француженку.

Палаточный лагерь в Гималаях.
Источник: Unsplash

Вся Польша жила этой операцией — ведь на склоне оставался тогда и спутник Револь , Томаш Мацкевич. Он так и не вернулся, навсегда оставшись в горах, но Урубко и Белецкий стали героями. В Польше они были награждены орденом Возрождения Польши, а во Франции — орденом Почетного легиона. Но уже несколько недель спустя Урубко для многих стал антигероем. Принимая участие в польской экспедиции на вершину Чогори в Каракоруме, он в какой-то момент принял решение штурмовать вершину в одиночку, чтобы осуществить свою мечту.

В общем , фигура незаурядная: противоречивая, но определенно привлекательная. Он родился в СССР, его бабушка была родом из Чехии, в молодости его закалила служба в армии, а более десяти лет тому назад Денис Урубко поселился в городке Зомбковице-Шлёнске, неподалеку от Вроцлава, стал инструктором польской альпийской группы и в итоге подал документы на польское гражданство. Он признаётся, что, стоя на вершине, не ощущает никаких ограничений и чувствует себя гражданином мира.

Чудо спасения

В том январе Польша надолго запомнила Урубко и прониклась альпинизмом , убедившись, что гималаисты — люди сильные и неустрашимые. Была темная ночь. Они не считались с опасностью: главным было спасти Револь и Мацкевича. Вся страна ждала сообщений с Нанга-Парбат, следила за каждым шагом Белецкого и Урубко, переживала за них. А они просто спешили на помощь.

Денис Урубко

Там было множество старых тросов. Был риск , что эти тросы повреждены камнепадами. Было опасно и тяжело. Мы несли в себе много позитивной энергии, ведь мы старались ради чего-то настоящего, ради спасения других людей: Томека и Элизабет.

Денис Урубко с Элизабет Револь и Адамом Белецким. Источник: facebook.com/adambieleckiteam

Условия были экстремальные: темнота , высокие горы и каждая минута на счету. Польским альпинистам помогли пакистанцы. Хотя в их армейском уставе прописан запрет на ночные полеты, к тому же в таких условиях, человечность победила. Военные высадили Белецкого и Урубко в самом удобном месте, чтобы они сразу могли двинуться в горы к терпящим бедствие. И они пошли.

Денис Урубко

Был сильный ветер , шел снег. Я знал, что она будет где-то там, на Стене Киншофера. Я звал ее. Для меня эта акция — что-то из разряда чуда. Момент, когда я услышал, что эта женщина мне ответила, — это было именно чудо. Нам очень повезло, что Элизабет была недалеко и мы могли ей помочь.

Он добавлял , что в ту ночь они показали миру: гималаисты, хоть порой и бывают эгоистами, в первую очередь люди. Они могли помочь и сделали это.

Погоня за мечтой 

Гималаи.
Источник: Unsplash

Несколько недель спустя Польша вновь болела за Белецкого и уже хорошо известного Урубко. Им предстояло совершить нечто великое — на сей раз в спортивной плоскости. Они собирались первыми подняться зимой на вершину Чогори — последнего восьмитысячника , не покоренного в зимних условиях. Урубко много лет мечтал об этом восхождении. Впрочем, какой гималаист о нем не мечтает? И вот он получил приглашение в польскую экспедицию от легенды альпинизма Кшиштофа Велицкого. Семнадцать человек отправились писать историю.

Надежда на успех была. Ее наверняка подогревали недавние события , продемонстрировавшие мастерство Белецкого и Урубко — именно они двое были ключевыми фигурами экспедиции. 19 февраля альпинисты разбили лагерь на высоте 7200 метров, 20 февраля поднялись на 7400 метров. Однако время уходило, а понятие «зимнего восхождения» для Урубко означало не то же самое, что для поляков: для них смена времен года происходит в день весеннего равноденствия (в районе 20 марта), для него как для россиянина — 1 марта. И он решился на одиночный подъем на Чогори. В Польше вновь звучало его имя — но на это раз он был антигероем. А сам спортсмен тем временем двигался к своей мечте, которую, однако, так и не исполнил.

Денис Урубко

Проблема была не в подъеме. Проблема возникла , потому что никто не хотел идти со мной наверх. Это были последние дни настоящей зимы. Передо мной был последний шанс совершить спортивное восхождение, которое я сам для себя запланировал. Вся польская команда предполагала работать до конца марта, и здесь я был в меньшинстве. Оставались две возможности: либо ждать неделю в главном лагере, либо исполнить свою мечту. Так что у меня был лишь один выход.

Я делал все, чтобы добиться этого. Поднимался, пока это имело смысл. Это была моя мечта, я делал все для ее исполнения. Я дошел до ледовой стены, и оказалось, что там трудно проложить маршрут через лабиринт расщелин. Я упал на пять метров в расщелину. Смотрел на часы и понимал, что уже слишком поздно, чтобы подняться на вершину. Было пять или шесть часов, это уже ночь. Я решил, что дальше идти нет возможности и повернул назад. Пока был шанс, я рисковал и делал все, чтобы двигаться вверх.

Это был подъем , после которого значительное число людей изменили свое мнение насчет Урубко. Его обвиняли в эгоизме, несубординации, чуть ли не обмане. И, конечно, всплывал вопрос о его происхождении — для многих он был уже не поляком, который спас Револь и пытался спасти Мацкевича, а русским обладателем польского паспорта, не подчинившимся Велицкому. Он, в свою очередь, намекал, что все выглядело не так, как описывали СМИ: что в экспедиции царила не самая лучшая атмосфера, что его заставали врасплох, подсовывая на подпись какие-то документы, что был не очень хорошо проложен маршрут. И что на месте некоторые вещи оказались не такими, как перед казалось вылетом.

Денис Урубко

В варшавском аэропорту и когда мы отправлялись покорять вершину , все как один были гималаистами. А когда дошло до дела, начались разговоры, что один руководит только этим, другой — тем, третий заявлял, что поднимается лишь до первого лагеря и не дальше. А их всех считали выдающимися спортсменами!

Урубко выбрал погоню за мечтой.

Эгоизм или философия гималаиста

За многие годы он видел в горах практически все. Видел , как близко пролегает граница между жизнью и смертью. Проходя мимо мертвых тел на склонах высочайших гор мира, понимал, что без хорошей подготовки может закончить, как те альпинисты, которые так и не вернулись домой. Понял он и то, что в горах трудно избавиться от эгоизма.

Вот фрагмент из интервью после той экспедиции на Чогори.

Радио Weszło FM

Существует ли гималаизм без эгоизма?

Денис Урубко

Это невозможно. Спорт — это эгоизм. Каждый спортсмен делает свое дело ради себя. Не бывает спорта без эгоизма.

Радио Weszło FM

Но ведь это была команда.

Денис Урубко

Команда эгоистичных личностей.

Радио Weszło FM

Если бы на вершину поднялся кто-то другой , вы бы радовались?

Денис Урубко

Конечно. Это была наша экспедиция , и это было бы наше общее счастье. Во время нашей с Адамом экспедиции на Канченджангу руководителем был я. В команде была наша двойка, Алекс Тикон, Артем Браун и Дмитрий Синев. Там было очень тяжело. В конечном счете только я покорил вершину, но по возвращении в Катманду никто не был разочарован. Все радовались этому успеху. Все, кроме меня: ведь моей задачей было организовать зимнюю экспедицию так, чтобы вся команда поднялась на Канченджангу. А для них было важно, что мы в целом добились успеха.

Однако в этом эгоизме есть место для сочувствия , для помощи другому. Элизабет Револь не единственная, кого он спас, подарив годы жизни. Но с его точки зрения в этом нет ничего особенного: ведь он совершает восхождения и при случае идет на помощь.

Денис Урубко

Многих я уберег от обморожений и других повреждений. Ну и меня спасали раза три , за что я благодарен своим друзьям и партнерам по экспедициям. Я спас около десяти человек, но в этом нет ничего особенного. Посмотрите на медиков: они ежедневно спасают жизни, что во Вроцлаве, что в Оструве-Велькопольском. Мы, гималаисты, лишь реализуем свои эгоистичные побуждения.

Когда он идет в горы , то знает, что однажды может не вернуться, но смотрит на это спокойно. По его мнению, погибнуть можно в любое время и в любом месте. В горах, конечно, тоже.

Денис Урубко

Я принимаю во внимание такой вариант , что могу погибнуть. У меня был такой момент на Чогори. Я понимаю это. Лучше об этом не думать, поскольку в экстремальной ситуации можно погибнуть и здесь, в нормальных условиях. Мы живем и не думаем об этом.

Мечты , которые не дают уйти

В какой-то момент , однако, ему все надоело. В феврале 2020 года Денис прощался с альпинизмом. Зимой ему не удалось покорить вершину Броуд Пик в Каракоруме, и он с горечью говорил, что ему уже нечего делать в горах: он устал от них, потерял к ним симпатию. Его книга называется «Околдованный горами», но он возражал против названия, говоря: «Нет , я не околдован. Более того, я не люблю горы. Слишком многих друзей я там потерял».

Денис Урубко в итальянских Альпах. Источник: facebook.com/denisurubko

Однако пауза в несколько месяцев позволила ему немного иначе взглянуть на альпинизм , и он увидел, что ему еще есть что там делать. На Горном фестивале им. Анджея Завады в сентябре этого года Денис Урубко говорил о возможности своего возвращения в горы.

Денис Урубко

Во-первых , если моя жена захочет подняться на восьмитысячник новым маршрутом, я пойду с ней. Другое предложение — организовать зимнюю экспедицию с хорошей командой, с хорошими друзьями, такими как Рафал Фроня, Марцин Качкан, Адам Белецкий. Если бы мы это организовали, то вначале проводили бы совместные тренировки в Татрах, в Италии. Потом можно было бы подумать о зимнем Чогори.

Мечта о зимнем восхождении на Чогори не угасла , и весьма вероятно, что она заставит его вернуться в горы. Так легко он от них не откажется.

Перевод Владимира Окуня

14 октября 2020